Интервью с Алиной и Русланом Гафаровыми. О совместном бизнесе и семье В этой статье делимся адаптированным текстом из видео-интервью с Русланом и Алиной Гафаровыми — основателями San Francisco Innovation Hub и супругами, которые успешно сочетают семейную жизнь, воспитание детей и совместный бизнес. Они поделились своими мыслями о бизнесе, семейных ценностях и практиках, которые помогают им сохранять гармонию в отношениях и достигать целей. Давайте начнем с самого начала. Как вы познакомились, Алина? Алина: Мы познакомились в банке. Я работала в отделе по работе с клиентами, Руслан — в службе безопасности. В декабре будет 12 лет нашей совместной супружеской жизни. Вы жили какое-то время в России, да? Как вы переехали в Америку? Алина: Да, мы родом из Башкирии, из Уфы. Впервые я побывала в Штатах, когда мне было 21 год, по программе Work and Travel. У меня уже было впечатление о Штатах, но я была на East Coast, и мне очень понравилось. Я всегда хотела приехать с Русланом попутешествовать. Сначала не получалось, потому что у нас только родилась дочь. Потом она подросла, и мы смогли выбраться. Мы поехали сразу на 4 недели — по всем знаковым местам: Нью-Йорк, Лас-Вегас, Майами, Сан-Франциско. И вот завершение пути — мы стояли возле гаража Стива Джобса. Руслан пустил скупую мужскую слезу, потому что Стив Джобс — это кумир, и он читал его книги, когда только начинал работать. И именно тогда пришла идея организовать такие бизнес-поездки для предпринимателей. Я ему сразу сказала, что идея — полное говно. Никто не купит, никто не захочет с нами поехать, и кто тебя пустит вообще в компании или в стартапы, чтобы рассказывать про инновации. Но Руслан послушал меня, сделал все по-своему, написал пост в Instagram: “Кто хочет с нами в кэмп?” И в 2016 году мы организовали первую поездку. Тогда на пост откликнулось около 100 человек, и мы собрали группу из 10 человек. Мы взяли цену с потолка, прикинули примерные расходы. Так мы собрали первую группу. Деньги лежат, и мы не понимаем, как попасть теперь в эти компании, кто нам будет что рассказывать. Но через нетворкинг мы нашли людей, которые помогли организовать это. Evoto Руслан, как тебе пришла эта идея? Ты подумал, что сам бы купил такую услугу? Руслан: Да. Я читал, когда учился в Сколково, что у нас должен был быть модуль, который должен был проходить в Кремниевой долине. Но произошла история с Крымом в 2014 году, и отношения между Россией и Америкой ухудшились. Соответственно, модуль отменили. А я шел в стартап-академию с намерением поехать, изучить, как это работает. Когда я узнал, что Google стоит дороже, чем весь фондовый рынок России, я ещё больше захотел туда поехать. Но тогда не было возможности попасть и узнать, как это все работает. Поэтому мы решили сделать это сами. У нас уже был определенный нетворк по всей России — мы работали в 40 городах в 8 странах. Я начал звонить всем подряд, когда мы собрали деньги и поняли, что точно едем. Я нашел людей по крупицам, которые помогли организовать это первый раз. А потом второй, третий, пятый раз — уже было проще. А чем вы занимались в России до этого? Алина: Мы организовывали семинары, бизнес-тренинги, конференции для бизнеса. У нас была большая клиентская база — более 300 клиентов. Мы проводили конференции по маркетингу, продажам, лидерству, менеджменту и финансам. Регулярно привозили Брайана Трейси в Россию. Мы уже имели опыт работы с предпринимателями. Как вы распределяете роли в работе? Алина: Когда я забеременела, я ушла в декрет. На тот момент у Руслана это было хобби — организация тренингов. Если кто-то не мог привести тренера в Уфу, он брал и организовывал его сам. Когда я вернулась к работе, мы начали развивать это вместе, делали масштабные события на 300 человек. Вдвоем было не страшно что-то начинать. Руслан всегда занимался стратегией и маркетингом, а я — продажами и операционной деятельностью. Наши зоны ответственности не пересекаются, поэтому нет конфликтов. Руслан более командный игрок, он умеет делегировать задачи. У меня это большая зона роста, я люблю в одиночку работать. У меня есть отдел продаж, но наша коммуникация сведена к минимуму. Я люблю общаться с клиентами напрямую. Мне это дает энергию. Когда я сижу на оперативках, у меня энергия уходит. Поэтому Руслан увидел этот паттерн и предложил освободить меня от работы с командой. Он каждое утро на звонках с ними, а я работаю соло. Я сама себе ставлю планы амбициозные, сама несу ответственность. У нас есть еженедельные собрания с Русланом, где мы синхронизируем планы. Это касается не только бизнеса, но и семьи — мы вместе планируем досуг, путешествия, здоровье. Руслан, как ты работаешь со своей командой? Расскажи о своей роли. Руслан: Сейчас я больше доверяю команде, чем раньше. Раньше я уделял много внимания трекингу: метрикам, целям, планированию. Сейчас эти процессы остались, но с меньшим моим участием. Я понял, что фокусирование команды на важном отнимает слишком много времени и энергии. Поэтому я переключил своё внимание на другие задачи — развитие и поддержку людей в команде, которые могут взять на себя трекинг. То есть ты делегировал трекинг? Руслан: Да, я понял, что повторяющиеся задачи для меня скучны и забирают энергию. Делегирование таких задач — лучшее решение, если есть такая возможность. Сейчас я сосредоточен на креативных задачах. Наша работа в целом очень креативная и инновационная, и я чувствую себя в своей тарелке. Сколько человек в твоей команде? Руслан: В общей сложности около 10 человек, включая отдел заботы, маркетинг и контент. Я чаще взаимодействую с 1-5 людьми. Например, последние две недели я практически ни с кем не общался, так как был занят поездками. У вас команда работает удалённо? Как вы организуете трекинг? Руслан: Да, команда полностью удалённая. Мы используем онлайн-трекеры для отслеживания задач, включая этапы выполнения и сроки. Это помогает сократить количество уточняющих вопросов и сделать работу прозрачной. Ты считаешь, что у вас сейчас большая или маленькая команда? Руслан: Она оптимальная. Раньше у меня было 50 человек, но сейчас с 10 мы достигаем в 10 раз лучших результатов. Пандемия заставила нас пересмотреть подход. Многие сотрудники оказались неэффективны в удалённой работе, и пришлось сменить культуру команды. Сейчас у нас работают люди из разных стран — Израиля, Турции, Киргизии, Европы, США. География поиска сильно расширилась, что позволило привлекать больше талантов.Единственное требование — синхронизация хотя бы на одну встречу, чтобы решать оперативные вопросы. Это помогает организовывать процессы так, чтобы задачи решались автономно. Если возникает ошибка, мы анализируем её, описываем процесс и внедряем изменения, чтобы подобное больше не повторялось.Да, бывают сотрудники, которые пытаются обмануть систему, но это рабочий момент. Главное — построить прочную систему, которая даёт результаты и в которую я верю. Мы склонны больше доверять людям, а с теми, кто подводит, постепенно прекращаем сотрудничество. То есть вы занимаетесь буткемпом уже 8 лет, с 2016 года? Алина: Да, 8 лет. Мы организовали 46 групп. 46 групп — это получается, что вы запускаете новую каждые полгода? Алина: Не совсем. В первые годы мы проводили их очень часто. Потом стало понятно, что такой ритм требует либо жесткой директивы, либо приводит к выгоранию. В 2019 году я сильно устала, а в 2020 случилась пандемия, и более года мы не проводили группы. После этого мы пересмотрели подход: сфокусировали программу исключительно на Кремниевой долине, убрав другие направления, и решили проводить буткемпы не чаще трех раз в год для русскоязычных предпринимателей. Остальное время мы работаем с B2B-клиентами по всему миру. Вы делаете корпоративные программы? Алина: Да, мы создаем программы под заказ, в формате white label. Работаем с бизнес-клубами, русскоязычными сообществами и компаниями, которые хотят привезти свои команды в Долину. Например, это могут быть банкиры из Индии, сотрудники Центробанка Индии или выпускники MBA-программ Стэнфордского университета. Для них Долина — финальный модуль обучения. Недавно мы с партнерами организовали программу для предпринимателей из Тайваня по темам инноваций и искусственного интеллекта. Значит, это всегда тематические программы? Алина: Да. Например, если заказчик — финтех-компания, то программа будет сфокусирована на стартапах и корпорациях в этой области. Это интересно, потому что ты сталкиваешься с разными культурами и видишь, что не только русскоязычные участники могут удивлять своими запросами. Например, тайваньцев мы вытаскивали из столовой Google, потому что они настолько были увлечены бесплатной едой. Когда мы начинали, думали, что интерес к Долине присущ только русскоязычным. Но оказалось, что она интересна всему миру. Сейчас мы расширяем географию: работаем с клиентами из разных стран, изучаем их менталитет и традиции. Например, есть нации, которые отлично «кормят завтраками» и долго доходят до дела. А есть немцы — невероятно ответственные: если договорились, значит, все будет четко и по таймингу. Мне нравится изучать такие особенности, учитывать их в программах и подстраивать подход под каждую культуру. Это настоящий вызов и одновременно очень увлекательный опыт. То, чем вы занимаетесь, это своего рода информационный продукт, верно? Как вы относитесь к инфоцыганству? Наверное, вас тоже иногда так называют? Алина: Инфоцыганство в русскоязычной среде стало обобщением для любой образовательной деятельности, особенно когда каждый считает себя экспертом — от курсов про «дыхание маткой» до советов «как стать успешным предпринимателем». Однако в Штатах, например, образовательная сфера воспринимается гораздо экологичнее. Здесь нормально ходить на курсы, учиться чему-то новому, и это не считается зазорным. В нашей деятельности сочетаются элементы туризма и образования. Наша ниша — это консалтинг, помогающий людям развиваться через опыт в Кремниевой долине. К инфоцыганству я отношусь негативно и себя с этим не ассоциирую. Руслан: Да, в России и странах СНГ ситуация сложная. После распада СССР люди остались без четкой идеологии и системного образования, особенно в сфере бизнеса. У меня самого не было примеров для подражания: отец работал в уголовном розыске, мама шила. Никто из моего окружения не был предпринимателем. Как научиться вести бизнес, если некому подсказать? Я самостоятельно искал ответы: читал книги, учился применять их на практике. Это дало результаты — я рос в карьере, доходах, окружении и осознанности. Например, начав правильно питаться, заниматься спортом и вести дневник, я стал продуктивнее. Особенно мне помогли книги, например, Дейла Карнеги «Как завоёвывать друзей». Я следовал его советам: знакомился с людьми, слушал их, выстраивал связи. Благодаря этому я расширил круг знакомств, что положительно сказалось на моей карьере. Но как вы реагируете на критику, например, когда вас называют инфоцыганом? Руслан: Я уже давно перестал обращать внимание на такие ярлыки. Когда я начинал читать книги и применять знания, многие из моего окружения в банке или ЖЭУ смеялись надо мной. Сегодня эти люди остаются там же, а я создал вокруг себя окружение, где нормально расти, развиваться и ставить амбициозные цели. Я больше не живу в реальности, где подобные ярлыки имеют значение. Люди с таким мышлением пусть остаются в своей реальности, а я живу в своей, строю свой путь и окружение. В США это вообще воспринимается иначе. Здесь образовательные проекты считаются нормальным бизнесом, пока ты не обманываешь людей. Да, есть мошенники, но это совсем другая история. У меня же сформировано окружение, которое поддерживает мой подход и ценности. Поэтому я не трачу энергию на тех, кто критикует. Мой путь оправдан результатами, которые я вижу в своей жизни, окружении и работе. Про клиентов. Ваши программы востребованы, участники охотно рекомендуют их своим друзьям и знакомым. К вам приезжают из разных стран, включая США, и, несмотря на минимум рекламы, вы работаете по реферальной модели. У меня вопрос: был ли у вас опыт работы со сложными клиентами, которые приезжают после собеседования, ведь вы всех предварительно отбираете? Руслан: Все наши клиенты в некотором смысле сложные. Они платят значительные суммы, добились многого в жизни и приходят с определёнными ожиданиями. Но наша задача — выйти за рамки их ожиданий и дать им то, что им действительно нужно, даже если они сами этого не осознают. Иногда я чувствую себя дрессировщиком львов: люди приезжают с жёстким эго, сформированным успехами в своей среде, где их достижения ставят на пьедестал. Они успешны в своих городах или странах, но, попадая в Кремниевую долину, их успех меркнет на фоне местных предпринимателей и корпораций. В первый день программы мы проводим процессы, которые помогают участникам взглянуть на своё эго со стороны и проработать его. Это помогает большинству — примерно 99% участников. Но бывают и исключения, когда человек не готов к изменениям. В таких случаях лучший подход — не спорить, а просто дать человеку внимание, обнять и сказать: «Мы тебя любим, всё будет хорошо». Это работает эффективнее любых дискуссий. Если человек хочет спорить, я соглашаюсь с ним, пока он не успокоится. Это помогает ему почувствовать себя услышанным и, возможно, открыть дверь для восприятия нового. Похоже, это больше психологическая работа, чем образовательная. Руслан: Нас иногда воспринимают как организаторов экскурсий или корпоративных визитов, но на самом деле мы даём людям возможность увидеть себя. Мы помогаем сравнить себя с предпринимателями, стартаперами и инвесторами из Кремниевой долины. Для этого нужно сначала осознать: кто я, какие у меня убеждения, реакции, сильные и слабые стороны. Главная проблема зачастую не в отсутствии инструментов или технологий, а в том, что внутренние барьеры — эго, предвзятости или убеждённость в своей правоте — мешают их внедрению. Мы помогаем участникам увидеть эти ограничения и начать работу над ними. Когда 40-50 крутых предпринимателей собираются вместе, они уже могут сильно обогатить друг друга своими знаниями, опытом и инструментами. Наша задача — создать условия для групповой динамики, где участники смогут действительно услышать друг друга. Мы осознанно проводим группу через этапы — от знакомства и выяснения иерархии до сплочения. Через упражнения, модерацию и совместные активности мы помогаем им достичь максимальной эффективности в общении и обмене опытом. Это главное, что позволяет нашей программе работать и приносить реальные результаты. У тебя есть категории людей, которых ты уже заранее выделяешь? Когда приезжает группа, ты понимаешь: это одна категория, с ней нужно работать так, это другая категория, и подход будет другой. Ведь в группе часто распределяются роли — лидеры, аутсайдеры, те, кто подчиняются, и те, кто стремятся подчинить. Руслан: Есть разные типологии, как можно классифицировать людей. Но сейчас я больше доверяю своим внутренним ощущениям, чем книжным подходам или типологиям. Раньше я пытался анализировать с позиции разума: этот человек посмотрел так, сделал то — значит, он относится к определённому типу, и подход должен быть соответствующим. Но это усложняет процесс взаимодействия, потому что нужно учитывать слишком много факторов одновременно. Если пытаться все это обработать умом, а параллельно заниматься другими процессами, ты просто перегружаешься. Поэтому я отказался от сложных классификаций, хотя много знаю о психологии, архетипах и типологиях. С 1998 года интересуюсь этим, прошел первый тренинг ещё в школе. Но сейчас я больше полагаюсь на своё внутреннее чувство и поступаю так, как подсказывает интуиция. А правда, что в первый день многие участники стараются представить себя через свои доходы? Руслан: Да, все пытаются казаться лучше, в первую очередь для себя. Кто-то делает акцент на деньгах, кто-то на чём-то другом. Но если правильно модерировать процесс, можно сместить акценты. Например, рассказать историю, где те, кто пытались понтоваться, выглядели нелепо.У меня нет заранее заготовленных историй, но если вижу, что группа нуждается в этом, могу рассказать подходящий пример. Если чувствую, что люди уже в нужной кондиции, этого не делаю, чтобы не передавить. У меня есть план, но он нужен больше для того, чтобы чувствовать уверенность. Если что-то идёт не так — например, я плохо себя чувствую, не выспался или потерял фокус, — я возвращаюсь к плану. Но чаще всего я просто доверяю своим ощущениям. Это требует внутренней готовности и состояния присутствия, из которого ты точно понимаешь, что нужно делать с каждым конкретным человеком. Есть ли разница между вашими клиентами-мужчинами и женщинами? Руслан: Я не вижу особой разницы. Это не столько вопрос пола, сколько вопрос общего контекста — наши клиенты прежде всего предприниматели. Это люди, которые заработали миллион долларов, исполнили все мечты, которые были у них в детстве или юности: купили всё, что хотели, путешествовали, достигли целей, которые казались им значимыми. Но, сделав всё это, они задаются вопросом: «А где счастье?» Они приезжают к нам за вдохновением, смыслом и поддержкой. Мы создали клуб — Neo Entrepreneurship Club — для тех, кто прошёл наши программы. Его слоган: поддержка, вдохновение, смыслы. Поддержка. Наша аудитория — это в основном экспаты. Примерно 80% участников — русскоговорящие, переехавшие в Америку. Многие из них оказались здесь без близких, без поддержки родственников или друзей. Быть экспатом — это само по себе непросто. Мы создаём пространство, где они могут делиться опытом, адаптироваться к новой культуре и строить бизнес в незнакомой среде. Вдохновение. Мотивация больше не работает для этих людей. Они уже знают, что такое выгорание, и понимают, что долгосрочные усилия на «заставляй себя» приводят только к истощению. Им нужно вдохновение — состояние, когда хочется действовать не из-под палки, а потому что это приносит радость. Смысл. Это, пожалуй, самое важное. Смысл даёт энергию и трансформирует подход к делу. Когда человек понимает, зачем он что-то делает, работа перестаёт быть просто работой. Она становится источником вдохновения и сил. Люди в Долине, которые создают стартапы или работают в крупных корпорациях, часто находят смысл в своём деле. Они работают не только ради денег, но и ради чего-то большего. Наши программы дают поддержку, вдохновение и смысл через окружение, которое мы создаём, через модерацию, контент и активности. Это помогает участникам не только находить ответы на вопросы, но и заряжаться энергией от процесса, видя реальную ценность в том, что они делают. Когда вы только начинали буткемпы, вы ведь тоже были мигрантами, а в Долине жизнь дорогая, налоги высокие. Вероятно, первая идея была заработать больше денег, вы протестировали нишу, собрали первую группу, затем вторую. На каком этапе вы почувствовали, что вас мотивирует не деньги, а смысл? Руслан: На самом деле, я изначально приезжал с другим настроем. У меня не было цели заработать больше денег. Когда мы только начинали, мы делали это просто ради интереса, чтобы покрыть свои расходы на поездку — и это уже казалось хорошим результатом. Алина: Да, первые поездки были скорее «для души». Билеты окупим, и то хорошо. Руслан: Для меня никогда не стояла задача превратить это в бизнес ради денег. Да, сейчас это, конечно, стало бизнесом, но для меня жизнь и работа переплетены. Моя жизнь — это бизнес, а бизнес — это моя жизнь. Я не разделяю эти понятия, мне комфортно, когда всё связано общим смыслом. Алина: Люди могут не поверить, но изначально мы не ставили цели заработать на этом деньги. Возможно, именно поэтому мы провели уже 46 групп. Каждая программа создаётся с любовью, как в последний раз. Для нас показатель — не сама сумма, которую платят участники, а то, что они получают от программы. Это как лакмусовая бумажка: если люди готовы платить, значит, они видят ценность и кайфуют от процесса. Алина: Мы даже иногда уходим в минус, чтобы мероприятие получилось крутым. Например, на одной из конференций в Долине, где было 400 человек, мы уже понимали, что не вытягиваем по выручке. Но это произошло не из-за недопроданных билетов, а из-за того, что мы добавили кейтеринг на высшем уровне, пригласили артистов. По сути, главным спонсором мероприятия стала наша семья, хотя никто об этом не знал. Руслан: Иногда люди, которые заплатили 150-300 долларов, обесценивают усилия. А я думаю: «Да забери свои 300 долларов! Мы вложили в это мероприятие десятки тысяч». Но для нас важнее сделать продукт на высшем уровне, чтобы наша совесть была чиста. Я доверяю своему внутреннему ощущению успеха больше, чем чужому фидбэку. То есть главное — самому быть довольным результатом? Руслан: Да. Например, я ставлю себе цель: сделать продукт на 10 из 10, а иногда даже на 20 из 10. Бывают моменты, когда я действую исключительно по интуиции, вопреки логике, книгам или правилам. И это срабатывает. Мне важно, чтобы участники испытали то состояние, которое я хочу им передать. Они не всегда понимают, куда я их веду, но спустя месяц, два, полгода или даже год они осознают, что получили. Поэтому я не слишком беспокоюсь о моментальных отзывах. Я даже не прошу негативной обратной связи. Каждый может найти недостатки, это несложно. Вместо этого я прошу рассказать о красоте, которую они увидели, потому что именно это помогает понять, удалось ли донести суть. Если человек сосредоточен на грязи у дороги, он просто не замечает вида на океан. А мне важно работать с теми, кто видит красоту, потому что через их восприятие я понимаю, насколько мой продукт соответствует внутреннему смыслу, который я в него вкладывал. Для меня главное — содержание, а не форма. И обратная связь помогает понять, насколько я донёс тот смысл, который хотел. Расскажите, какие вы делаете практики. Утренние, дневные, вечерние? Вы говорите, что полагаетесь на интуицию, значит, вы в контакте с собой, со спокойным умом. Какие практики помогают вам поддерживать это состояние? Что конкретно вы делали сегодня, вчера? Руслан: У меня есть чёткий график, если я в режиме. Даже когда я в поездке, стараюсь соблюдать свои ритуалы, но адаптирую их под ситуацию, чтобы не перегружать себя. Сегодня, например, я встал в 5:30, как обычно. Сделал привычные утренние дела — умылся, почистил зубы, заварил чай. Затем сел медитировать. Я медитирую два раза в день по часу — утром и вечером. Это привычка, которую я сформировал после Випассаны в 2022 году. После медитации я провожу небольшой ритуал, связанный с музыкальным инструментом. Я учусь играть и петь. Это помогает мне самовыражаться, иногда даже приносит инсайты. Да, соседям приходится адаптироваться, но мне это важно. Я также делаю дыхательные практики и немного йоги утром. Сегодня я не успел сделать полноценную сессию, но вечером обязательно займусь. Обычно это минимум 20-30 минут, а в идеале — час. Иногда занимаюсь с тренером, тогда практика может длиться два часа, что позволяет мне выйти на новый уровень. Сон тоже важен. Если я встаю в 5:30, стараюсь ложиться рано. Цель — 8 часов вечера, но вчера получилось лечь ближе к 10. Мой Oura Ring, который я ношу уже 4 года, напомнил, что нужно ложиться раньше. Питание — ещё один важный момент. Я был веганом больше года, полностью отказавшись от животной пищи, но сейчас позволяю себе рыбу или яйца. Мясо мне не подходит — это ощущение на уровне тела. После поездок или нагрузок я возвращаюсь к веганству, так быстрее восстанавливаюсь. Я практикую и другие вещи, например, лёд и гвозди. У меня есть специальный холодильник для холодных ванн, но сейчас использую его реже. Гвозди же остаются инструментом для быстрого восстановления, особенно если я не в ресурсе. Спорт стал для меня важным открытием. Недавно я увлёкся горным велосипедом — это даёт сильную аэробную нагрузку, помогает разогнать кровь и очистить голову. Это занятие вдохновляет и заряжает. Регулярно участвую в ретритах, дважды проходил Випассану. Также пробую различные подходы, будь то церемонии, медитации или терапевтические практики. Я верю, что мы все связаны с чем-то большим — будь то космос, Бог или вселенная. Это похоже на облачные данные, где все знания уже есть, и моя задача — найти правильный «фреймворк» взаимодействия. Алина: Мои практики проще: по пятницам пино нуар со стейком или шампанское с устрицами — всё зависит от настроения. У нас с Русланом разные подходы, но они прекрасно дополняют друг друга. Руслан: Да, Алина шутит, но иногда она медитирует или делает йогу. В нашей семье мы друг друга уравновешиваем. Если использовать метафору: Алина — девочка, запускающая воздушного змея, а я — этот змей. Она отвечает за тактические шаги — дом, отдых, быт, а я за стратегию и дальние горизонты. Это позволяет нам вместе двигаться вперёд, гармонично сочетая цели и желания. Это очень круто — про принятие. Нет позиции «я делаю так, значит, это правильно» или «ты делаешь так, это неправильно». У вас получается принимать кардинально разные точки зрения в паре. Это ведь с опытом пришло? Алина: Да, мы много экспериментировали. Например, я пробовала быть веганом. Руслан: Да, у нас по-разному бывало. Я тоже понял, что нет смысла заставлять другого человека что-то делать. Например, мои эксперименты с ретритами, медитациями или Випассаной — это моя ответственность. Если я взял на себя роль человека, который пробует разные практики, я должен показывать, что они реально работают. Это не должно быть просто очередное путешествие или церемония, после которой ничего не меняется. Моя задача — показать, что изменения, будь то внутренние или внешние, реально происходят. Это может влиять на финансы, окружение, общее состояние. И когда я могу объяснить это простым и понятным языком, Алина начинает это воспринимать. Иногда в моменте она критикует меня, но потом видит результат и понимает, что это сработало. Мне важно, что Алина хорошо осознаёт себя. Она может прямо сказать: «У меня ПМС, оставьте меня в покое». И это нормально. В такие моменты моя задача — просто поддерживать, без давления. Самое важное для меня — не навязывать ей свои взгляды. Она должна сама прийти к выводам. Но я рад, что она принимает меня таким, какой я есть, а я — её. Это взаимное уважение и поддержка укрепляют наши отношения. Это действительно счастье, когда ты никого не пытаешься «переделывать». Часто, вернувшись с ретрита, люди начинают говорить: «Теперь я всё понял, и вам нужно это тоже». Но если начинаешь «шлифовать» близких, это скорее говорит о том, что сам ещё ничего не понял. Руслан: Абсолютно. Недавно в Дубае одна девушка рассказывала, что после духовного роста она рассталась с мужем, потому что он «не на том уровне». Но я считаю, что духовного роста не может быть, если ты не можешь своим примером провести другого человека, проявить сострадание и безусловную любовь. Легко сказать: «Я вырос, а вы все остались на месте». Но это часто приводит к одиночеству. Проблема, как правило, не во внешнем, а во внутреннем. Если я могу донести что-то до Алины, то донести это до других будет намного проще. Она мой самый строгий скептик, и её принятие для меня — главный индикатор успеха. Давайте завершим на таком вопросе. Алина, как опытная замужняя женщина, мать и партнёр в семейном бизнесе, поделись своими инсайтами. Что, на твой взгляд, важно для женщины, чтобы строить хорошие отношения в семье — с мужем, детьми, собой? Алина: Все начинается с любви к себе. Если ты не любишь и не бережёшь себя, сколько бы любви ты ни давала мужу или детям, это не принесёт настоящего результата. Поэтому, чтобы дарить и принимать любовь, нужно научиться заботиться о себе. Ещё важно принимать партнёра таким, какой он есть, не пытаться «переделать» его. Это работает и в отношениях с детьми, и с мужем. Мы все проявляем любовь по-разному. Например, мой язык любви — помощь и поддержка: я готовлю, забочусь о бытовых мелочах, делаю то, что доставляет Руслану радость. Его язык любви — прикосновения и слова. Ему важно, чтобы я говорила, как я его люблю, поддерживала его словесно. Мне не всегда легко говорить слова любви — это моя зона роста. Но я вижу, как это работает, и стараюсь учитывать его потребности. То же самое с детьми: чаще всего их язык любви — это время, которое ты им посвящаешь. Когда понимаешь языки любви близких и начинаешь проявлять себя в их формате, приходит гармония. Руслан, что ты можешь добавить? Какие твои главные инсайты о семейной жизни, отношениях с близкими и о том, как быть хорошим мужем, отцом и партнёром? Руслан: В первую очередь я согласен с Алиной: всё начинается с состояния любви и принятия себя. Если ты не любишь себя, не сострадаешь себе, ты не сможешь делиться этим с другими. У нас у всех бывают моменты, когда нас раздражают даже близкие, например, ребёнок. Но раздражение исходит не от ребёнка, а изнутри нас — это наши триггеры. Когда я медитирую, я часто визуализирую это как гвоздь, за который цепляется всё внешнее. Если замечаешь этот «гвоздь», осознаёшь его и просто наблюдаешь, он постепенно исчезает. Главная задача — научиться относиться к себе с любовью, состраданием и понимать свои внутренние процессы. Когда ты это делаешь, у тебя остаётся энергия для взаимодействия с внешним миром, и ты перестаёшь срываться на близких. Мы все приходим в этот мир со своим опытом. Например, у Алины были любящие родители, которые всегда поддерживали её, и она просто транслирует ту любовь, которую получила. У меня был другой путь: я рос в сложной семье, и мне пришлось самому учиться любить, искать способы проявлять заботу. Этот опыт научил меня принимать и идти по своему пути, понимая, что каждый из нас — часть большого пазла вселенной. Если кратко: любовь и принятие начинаются с самого себя. Только накопив эту энергию, можно делиться ею с другими. Это как с деньгами: чтобы жертвовать или давать в долг, ты должен сначала заработать. То же самое с любовью. Нажмите на этот текст, чтобы посмотреть на YouTube полное интервью